Высоцкий: "Кто кончил жизнь трагически.."- 1 - 1971 (Поэтам). (R).

---------

"О ПОЭТАХ И КЛИКУШАХ".
Поэтам и прочим, но больше - поэтам.
(полный вариант).
####### ##########

Кто кончил жизнь трагически - тот истинный поэт,
А если в точный срок - так в полной мере.
На цифре 26 один шагнул под пистолет,
Другой же - в петлю слазил в "Англетере" .

А в тридцать три Христу... (Он был поэт, он говорил:
"Да не убий!" Убьешь - везде найду, мол.)
Но - гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
И гвозди в лоб,-чтоб ни о чем не думал.

С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.
Вот и сейчас как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лег виском на дуло.

Задержимся на цифре 37. Коварен бог -
Ребром вопрос поставил: или - или.
На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо,
А нынешние как-то проскочили.

Дуэль не состоялась или перенесена,
А в тридцать три распяли, но не сильно.
А в тридцать семь - не кровь, да что там кровь - и седина
Испачкала виски не так обильно.

Слабо стреляться? В пятки, мол, давно ушла душа?
Терпенье, психопаты и кликуши!
Поэты ходят пятками по лезвию ножа
И режут в кровь свои босые души.

На слово "длинношеее" в конце пришлось три "е".
Укоротить поэта! - вывод ясен.
И нож в него - но счастлив он висеть на острие,
Зарезанный за то, что был опасен.

Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр!
Томитесь, как наложницы в гареме:
Да просто Срок жизни увеличился, и, может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время!

Да, правда, шея длинная - приманка для петли,
И грудь - мишень для стрел, но не спешите.
Ушедшие не датами бессмертье обрели,
Так что живых не очень торопите!

1971.
On Fatal Dates And Figures

They are true poets, those who end their days in tragedy,
Especially when they choose well when and where.
At twenty-six, one went and stopped a bullet one fine day,
Another, hanged himself in the Angleterre.

Or you take Christ - at 33, He was a poet; He said,
"Thou shalt not kill," and generally disabused the rabble.
They nailed Him to the cross - He would be safer dead,
He would not teach or preach or stir up trouble.

Now, 37... What a gloomy date, and what a cruel
Sign - leaves me sober as a judge, that figure.
At 37, Pushkin went to fight a hopeless duel,
And Mayakovsky pulled the pistol trigger.

Let's dwell on this grim figure 37. Yes or no -
Good God would ask point-blank, and few would tarry.
Along this line some good men fell, like Byron or Rimbaud!
Today most bards slip neatly past this barrier.

The duel is delayed awhile, and sometimes never fought.
At thirty-three, one's crucified, but slightly.
At thirty-seven, tears are sometimes shed, but blood is not,
One's hair turns grey, perhaps - but only lightly.

"Poets chicken out these days - their hearts are in their lyric boots!"
But patience, psychopaths and sullen ghouls!
In these days, too, the poets walk on razors barefoot,
And slash to ribbons naked hearts and souls!

A poet will stick out his neck, he will torment his heart.
Slash at his neck, this self-appointed angel!
They stick a knife in him, but he is happy to shed blood -
This man ripped up for being such a danger.

I'm sorry for you all, you hostages of fatal dates.
You are like concubines in harems longing.
Our life expectancy has grown considerably of late -
Perhaps now poets also will last longer.